Фрида открыла дверь своим ключом и прислушалась - в доме пахло тишиной и ожиданием. Не тем, которое поднимается к горлу мелкими пузырьками, словно шампанское, а долгим, привычным, слегка запущенным, будто его не протирали уже несколько дней. Такое ожидание въедается в обои не хуже сигаретного дыма, так, что захочешь - не избавишься.
Фрида кинула сумку в угол, щелкнула выключателем и аккуратно повернула ключ в замке, отгораживаясь от внешнего мира. И, в тот же миг, словно у нее кончился завод, осела прямо там, в коридоре, на пол. Враз перестав быть Фридой, подругой, любимой, палочкой-выручалочкой и кем-либо еще. Тишина медленно подползла к ногам, как настороженная кошка, обнюхала пыльные кроссовки и прильнула, едва заметно мурча где-то в области живота. Фрида стянула обувь, оставив ее валяться посередь коридора демонстративным олицетворением полного беспорядка, голубые полосатые носки кинула рядом, и вытянулась, закинув руки под голову. Тишина замурчала чуть громче и опутала ее целиком.
Фрида любит, когда в этом доме никого нет. Тогда она, вдруг, начинает слышать множество звуков, которые издает старый деревянный каркас, слышать перешептывания гардин на окнах, стоны проседающих по весне ступеней на второй этаж, сверчка где-то в районе общей кухни, позвякивание хрусталя, который ее соседка хранит в уродливом кособоком серванте и ревностно следит, чтобы никто даже дышать не смел в его сторону. Мир наполняется звуками, которые имеют значение, в отличие от безвкусных, словно картон, речей, которые ждут Фриду за порогом.
Через некоторое время, наслушавшись, она встает, подхватывает тишину на руки, и отправляется на кухню, которая, в этот момент, принадлежит ей безраздельно. Джезва, пять крошечных ложечек кофе, несколько крупинок кардамона и щепотка корицы, оставить до появления аромата. Замечтаться, отвлечься на появление горьких кофейных ноток и, в спешке, залить джезву водой, едва не расплескав половину по плите. Хорошо, что не расплескала - пришлось бы отмывать, иначе соседка опять начнет зудеть про то, что из Фриды плохая хозяйка и замуж она, таким образом, никогда не выйдет. Затем дождаться пенки, слить все в высокую чашку с синими волнами и рыбкой на боку, и долго цедить, смакуя каждый глоток. Это был любимый рецепт Фриды, за исключением, разве что, комментариев соседки.
Фрида улыбается, забирается с ногами на стол, обхватывает горячую чашку двумя руками и делает первый глоток. Тишина доверчиво сворачивается вокруг нее кольцом.
Бог устало откидывается на неудобном стуле, трет виски и прикрывает глаза. Вздрагивает, пытаясь вывернуться из тягучих дремотных пут, в один глоток допивает остывший кофе 3 в 1, морщится и встает из-за стола. У него есть пара часов, чтобы поспать. Пара часов, пока не пришла соседка. Пока тишина мерно мурчит у Её ног.
Бог сворачивается на матрасе, пристроенном у стола, ставит будильник и мгновенно проваливается в сон. Фрида тянется к своему рюкзаку и достает блокнот с карандашами, попутно поглядывая на банку с кофе - на сегодня должно хватить, а завтра придется идти за новым. Тишина приоткрывает кошачий глаз, фыркает в сторону Бога и засыпает обратно.
Мир все еще существует.