Дождь шуршит по зонту, стирая, зашептывая остальные звуки, и только отзвук каблуков по асфальту отдается под куполом из черной ткани, расчерченной тонкими линиями. Сырость забирается повсюду, цепляется за ноги, просачивается в туфли, висит в воздухе. Дышит тобой, пока ты дышишь отсыревшим несколько столетий назад воздухом северной столицы.
Обычные люди в такое время мечтают кутаться в плед, пить горячий чай, смотреть на промокшее окно и греться об того, кто рядом. А мы, воспитанные этой сыростью, тянемся к промокшим улицам и подолгу стоим, закинув голову в небо, пропитываясь водой, вечностью и Питером.
Осень продолжается.